Рубрика: Интересно

Стоимость престижных артефактов в компьютерных играх сильно зависит от типа игры, её экономики и редкости предмета. Можно выделить несколько категорий:

Онлайн-игры с внутриигровым рынком (MMORPG, шутеры, MOBA). Внутриигровая валюта: артефакты могут стоить от сотен до миллионов игровых монет.

Реальные деньги: редкие предметы в Dota 2, CS:GO, World of Warcraft и других играх иногда продаются за десятки, сотни и даже тысячи долларов. Например редкие ножи в CS:GO могут стоить $500–$10 000 и выше;

Уникальные маунты или аккаунты в World of Warcraft — $200–$1000+.

Коллекционные карточные игры (Hearthstone, MTG Arena). Престижные карты обычно добываются через пакеты или события, их стоимость выражается в реальных деньгах через покупку бустеров. На вторичном рынке физические карточки Magic: The Gathering могут стоить сотни тысяч долларов, но в цифровом виде цены обычно ниже и ограничены официальной системой.

В интернете есть такая информация о самых крупных сделках.

AK-47 | Case Hardened #661 Blue Gem (StatTrak FN, CS2) — «свыше $1,000,000» (2024). О сделке заявлял посредник (roflm0nster); профильные медиа зафиксировали как рекорд.

AK-47 | Case Hardened #661 (MW) + 4× Titan Holo (Counter-Strike: Global Offensive (CS:GO) — ~$400,000 (2023). Сделка освещалась Vice и маркет-площадками (часть бандла >$500k).

Club NEVERDIE (Entropia Universe) — $635,000 (2010). Продано по частям; крупнейший лот — $335,000 Джону «FOMA» Калуну. Подтверждают Forbes и пресс-релиз Planet Calypso/PR Newswire.

Crystal Palace Space Station (Entropia Universe) — $330,000 (2009). Покупатель — Buzz «Erik Lightyear». См. вики EntropiaPlanets, TechCrunch, а также материалы Forbes.

Monria (луна, Entropia Universe) — $150,000 (2013). Аукцион MindArk; подтверждают страницы MindArk/Entropia, Engadget, EntropiaPlanets.

Souvenir AWP | Dragon Lore, Factory New, автограф Skadoodle (CS:GO) — $61,000 (2018). Новость PC Gamer.

Ethereal Flames Pink War Dog (Dota 2) — ~$38,000 (2013). Репорты GameSpot и Forbes о продаже коллекционером PAADA.

Legatus Pack (Star Citizen) — $27,000 (2018) / актуальная версия 2024 — ~$48,000. Пакет с «всеми кораблями»; это покупка набора, но реальная цена.

One-of-a-kind Sword (Age of Wulin) — $16,000 (2011). Аукцион до релиза игры; подтверждают TIME и Game Informer.

Аккаунт Rogue (World of Warcraft) — ~$9,500 (2007). Сделки по аккаунтам нарушают условия пользования, но случай зафиксирован Engadget и фан-форумами.

Почему Intel не смогла повторить успех Nvidia в области GPU, AI и дата-центров? Причины тут комплексные — это и технологии, и стратегия, и экосистема. Разберём по частям:

1. Архитектура и технологии

Nvidia уже с 2006 года (CUDA) делает GPU не просто для графики, а для параллельных вычислений. Они десятилетиями оттачивали архитектуру для задач ML/AI, HPC и облаков.

Intel делала ставку на CPU (x86), которые сильны в универсальности, но плохо масштабируются для massively parallel workloads (обучение нейросетей, графика).

Попытки Intel выйти на рынок GPU (Intel Graphics, Arc, Ponte Vecchio) запоздали, и архитектура пока уступает по эффективности.

2. Софт и экосистема

CUDA — это не просто API, а целая экосистема: библиотеки, компиляторы, оптимизации, комьюнити, готовые решения.

У Intel альтернативы типа oneAPI и OpenCL не получили массового adoption. Многие разработчики даже не рассматривают их, потому что «всё уже на CUDA».

Эффект «lock-in»: учёные, компании и разработчики завязаны на Nvidia SDK, и переходить невыгодно.

3. Тайминг и стратегия

Nvidia очень рано сделала ставку на AI + GPU, когда большинство не верило, что это рынок будущего.

Intel в тот момент продолжала «выжимать» процессоры, делала ставку на x86 dominance и серверные CPU. Они даже пропустили тренд мобильных чипов (ARM в смартфонах).

Когда Intel поняла значимость AI, Nvidia уже имела head start на 10+ лет.

4. Производственные и бизнес-ограничения

Intel много лет страдала от проблем с собственным техпроцессом (задержки 10 нм, отставание от TSMC).

Nvidia заказывает производство у TSMC и получает доступ к передовым узлам раньше Intel.

Intel исторически держала модель «всё делаем сами», что обернулось слабой гибкостью.

5. Бизнес-модель

Nvidia построила платформенный бизнес: GPU → CUDA → DGX → облачные сервисы (Nvidia AI Enterprise, Omniverse). Они продают не «железо», а «готовую инфраструктуру для AI».

Intel больше мыслит в категориях «железо + чипы», что в современном AI-буме выглядит недостаточно.

Intel может делать GPU, может делать AI-ускорители (Gaudi, Habana, Ponte Vecchio), но они не стали стандартом рынка. Nvidia же успела создать технологический и экосистемный «замок», который очень трудно сломать.

Знаменитые люди, такие как Павел Дуров и Евгений Чичваркин, называют себя либертарианцами. Однако эта идеология, настолько же утопична как идеи всеобщего равенства от коммунистов.

Ниже критика идей либертарианства с точки зрения их практической применимости, подкреплённая цитатами как от сторонников либертарианства, так и от их критиков.

1. Отсутствие примеров реальной реализации

«Нельзя сказать, что в мире не хватало стран для эксперимента с либертарианством. Есть 193 суверенных государства — члены ООН, или 195, если учитывать Ватикан и Палестину, которым предоставлен статус наблюдателей… Неужели хотя бы одна страна из почти двухсот не смогла бы иметь минимальное правительство, свободную торговлю, открытые границы, декриминализованные наркотики, отсутствие государственных пособий и системы государственного образования?» — пишет публицист Майкл Линд в известной заметке 2013 года.

Майкл Линд констатирует, что ни одна из примерно 195 стран мира не реализовала полностью либертарианскую модель: минимальное государство, открытые границы, отказ от обязательности образования * соцобслуживания и — всё это остаётся лишь теоретической утопией.

Даже в США, которую иногда называют «очень либертарианской» в ранних этапах, многие группы (женщины, коренное население, рабы) лишены были реальной свободы.

2. Игнорирование рыночных и экологических провалов

Критики указывают на неспособность рынка сам по себе решать экологические внешние эффекты, такие как загрязнение или потеря биоразнообразия — проблема, которую либертарианцы часто стремятся снять со своих плеч.

Либертарианская философия может быть излишне абстрактной, поверхностной по отношению к исторической реальности и устойчивому развитию.

3. Этические противоречия и ограниченность свободы

Г. А. Коэн критикует идею: «свобода собственника — это ограничение чужой свободы». Возможность частной собственности означает подавление прав других.

Роберт Ли Хейл утверждает, что laissez-faire — это не свобода, а система принуждения со стороны собственников.

Джеймс Стерба оспаривает идею ненарушаемой отрицательной свободы, опираясь на принципы морали и справедливости: «свобода бедных должна иметь приоритет, если это жизнь или смерть».

Джонатан Вулф считает либертарианскую аргументацию о свободном рынке «непоследовательной» и прячущей в себе утилитарные мотивы.

Жёсткий индивидуализм либертарианства может подорвать справедливость и фактически ограничивать свободу тех, у кого меньше ресурсов.

4. Проблема мошенничества и отсутствия морального фундамента

В либертарианской системе трудно выстроить единые стандарты против мошенничества. Ротбард разрешал запрет лишь на явное мошенничество, но не на ложное представление истины.

Джеймс Чайлд заявил, что основные принципы либертарианства не обеспечивают запрет на мошенничество («…basic libertarian principles ‘do not support a prohibition of fraud’»).

Практический вывод: системы свободного рынка не всегда справляются с внутренними моральными угрозами без институциональной поддержки.

5. «Атомистическое» понимание личности

Традиционные либералы упрекают либертарианство в редукции личности до атома, игнорирующем семьи, общины и социальные институты.

Отсутствие социальных связей и ответственность перед обществом может свести человека к изолированному индивиду без глубоких связей и солидарности.

Практический вывод: здоровье общества требует учёта связей и ответственности, за пределами индивидуальных прав.

6. Внутренняя философская слабость

В либертарианстве нет чёткой теории свободы, её определения часто размыты.

Даже Роберт Нозик, большой философский авторитет в либертарианстве, с возрастом критиковал собственные идеи: он начал поддерживать наследственный подоходный налог и демократию.

Либертарианская философия нуждается в уточнении и внутренней самооценке, иначе она рискует стать непоследовательной или оторванной от реальности.

7. Защита от критики со стороны самих либертарианцев

Cato Institute и другие либертарианские источники признают критику как часть роста: «массовое сопротивление идеям — признак успеха».

Cato Blog отвечает на обвинения в доверии к «нейтральному рынку идей», при которых общество может превратиться в «бойню».

*Основные идеи тут такие:

Добровольность: каждый человек и семья должны иметь право выбирать, где и как учиться (школа, частные курсы, домашнее обучение, онлайн-платформы и т.д.).

Конкуренция: если убрать государственную монополию, появится больше разнообразных форм образования, которые будут подстраиваться под интересы и потребности людей.

Финансирование: многие либертарианцы считают, что образование не обязательно должно финансироваться через налоги; его можно поддерживать через частные инвестиции, стипендии, фонды и благотворительность.

Личная ответственность: человек сам отвечает за то, чтобы учиться и использовать свои знания для улучшения своей жизни.

Хорошо, давай разберём термин laissez-faire максимально подробно — как его понимают, откуда он появился, как применяется, и какие есть аргументы «за» и «против».

1. Определение

Laissez-faire (фр. «позвольте делать», дословно — «пусть делают, пусть идут») — это принцип экономической философии, предполагающий минимальное вмешательство государства в экономику.
Главная идея: свободный рынок сам регулирует производство, цены и распределение ресурсов эффективнее, чем государство.

«Наилучшее правительство — это то, которое управляет меньше всего» (вариация идеи, приписываемая Томасу Джефферсону и сторонникам laissez-faire).

2. Исторические корни

Термин появился во Франции в XVII веке. Его связывают с купцами и экономистами-физиократами.

По легенде, министр финансов Людовика XIV Ж. Кольбер спросил промышленника Лежандра, что нужно для процветания торговли. Тот ответил: «Laissez-nous faire» («оставьте нас в покое»).

В XVIII–XIX веках идея получила развитие у Адама Смита, Дэвида Рикардо, Джона Стюарта Милля.

В США laissez-faire стало влиятельной доктриной в XIX веке, особенно во время индустриализации.

3. Ключевые принципы

Свобода предпринимательства — каждый может производить и продавать без государственных барьеров.

Свободная конкуренция — рынок сам находит баланс спроса и предложения.

Неприкосновенность частной собственности.

Минимальные налоги и регулирование.

Государство ограничено: полиция, суды, армия — охрана прав собственности и внешняя защита.

4. Аргументы в поддержку

Эффективность: свободный рынок стимулирует инновации и экономический рост.

Личная свобода: отсутствие избыточного контроля государства.

Гибкость: бизнес быстрее реагирует на изменения спроса, чем бюрократия.

Снижение коррупции: меньше регулирующих органов — меньше возможностей для злоупотреблений.

5. Критика laissez-faire
   Рынок не всегда саморегулируется — возникают кризисы перепроизводства, безработица (пример — Великая депрессия 1929 г.). Монополии и олигополии подавляют конкуренцию. Проблема внешних эффектов: загрязнение, экологический ущерб, издержки на третьих лиц.

Угроза социального неравенства: богатые богатеют, бедные остаются без защиты. Отсутствие систем здравоохранения и образования для всех. Роберт Ли Хейл писал: laissez-faire — это не «свобода», а система, где властью обладают собственники, а остальные вынуждены подчиняться.

Карл Поланьи называл идею «саморегулирующегося рынка» утопией: общество всегда требует защиты от разрушительных сил «дикого рынка».

6. Современные применения

В чистом виде laissez-faire почти нигде не реализуется. Элементы этой философии есть в Гонконге (низкие налоги, минимальное вмешательство государства в экономику), Сингапуре (частично: низкое регулирование бизнеса, но активное вмешательство государства в стратегические отрасли).

В США сторонники «правых либертарианцев» и некоторых экономистов из Чикагской школы (например, Милтон Фридман) часто опираются на идеи laissez-faire.

То есть Laissez-faire — это радикальная форма экономического либерализма, утверждающая, что рынок лучше всего работает без государственного контроля. В практике выяснилось: полностью свободный рынок ведёт к кризисам, неравенству и социальным потрясениям. Поэтому сегодня чаще применяется смешанная экономика — комбинация рыночной свободы и регулирующих механизмов.

Масса стандартной банки 0,33 л — примерно 13–15 г алюминия.

При биржевой цене алюминия около 2 000–2 200 $ за тонну (данные колеблются), стоимость металла в одной банке — около 2–3 цента (2–3 рубля).

Но к этому добавляются затраты на производство, транспортировку, печать, формовку и т. д. Поэтому готовая тара обходится напитко-производителю дороже, ориентировочно 5–10 центов за банку.

Цена банки как металлолома ниже. Приёмные пункты платят не за банку, а за килограмм алюминия. 1 кг алюминия это 60–70 пустых банок.

В России цена вторсырья колеблется в районе 70–120 руб/кг (зависит от региона). То есть одна банка в переработке стоит всего 1–2 рубля.

Производителю дешевле переплавить старые банки, чем делать новые из первичного алюминия: переработка экономит до 95% энергии. Поэтому в мире более 70% алюминиевых банок идут на вторичную переработку.

• Самые дорогие предметы в компьютерных играх
• Почему H100 от Nvidia это революция
• Почему Intel проиграл конкуренцию Nvidia
• В чем проблема с либертарианцами
• Что такое laissez-faire
• Какова стоимость алюминиевой банки?
• Почему стеклянные бутылки вторично не используют?

Стеклянные бутылки на самом деле можно использовать повторно, и в некоторых странах это активно практикуется, но далеко не везде. Причины, почему их часто не применяют повторно, а именно в исходном виде (мойка и возврат бутылок на завод), такие:

Логистика и экономика

Сбор, сортировка, перевозка и мойка бутылок требуют отдельной инфраструктуры.

Для производителя зачастую дешевле и проще произвести новые бутылки из боя (переплавленного стекла), чем организовывать систему возврата и повторного использования.

Гигиена и безопасность

Бутылки нужно тщательно проверять на трещины, сколы, загрязнения и химические вещества, которые могли попасть внутрь.

Мытьё должно быть сертифицировано и абсолютно безопасно, что требует дорогого оборудования.

Разнообразие форм и стандартов

У разных производителей бутылки отличаются формой, толщиной стекла и размером горлышка. Это мешает единообразному возврату и повторному использованию.

Там, где введён единый стандарт (например, в Германии для пивных бутылок), система возврата работает успешно.

Современные потребительские привычки

Раньше возврат бутылок был обычным делом (например, в СССР или в Германии с Pfand-системой), но в странах, где такую систему отменили, производители перешли на одноразовую тару, что оказалось проще для рынка.

Экологический парадокс

Хотя повторное использование бутылок экологичнее, переработка боя стекла в новые бутылки тоже считается относительно «чистой» технологией, поэтому бизнес выбирает этот вариант как более дешёвый и масштабируемый.

Выходит, что главные препятствия — это экономика и стандартизация, а не техническая невозможность.

• Самые дорогие предметы в компьютерных играх
• Почему H100 от Nvidia это революция
• Почему Intel проиграл конкуренцию Nvidia
• В чем проблема с либертарианцами
• Что такое laissez-faire
• Какова стоимость алюминиевой банки?
• Почему стеклянные бутылки вторично не используют?

Вот список крупнейших торгово-развлекательных центров (ТРЦ) в мире по общей площади (GFA – Gross Floor Area). Эти гигантские моллы сочетают магазины, рестораны, развлекательные комплексы, аквапарки, отели и даже школы.

Читать далее Топ-10 крупнейших ТРЦ мира по площади

Правда ли, что за 1000 лет с Земли исчезнут следы существования человечества?

Читать далее Сколько времени надо Земле, чтобы забыть человечество