Что такое индекс Джини

Индекс Джини — это числовой показатель неравенства распределения какого-то ресурса: чаще всего доходов или богатства в обществе.

Назван в честь итальянского статистика Коррадо Джини (Corrado Gini).

Как он устроен (в двух словах)
Значение от 0 до 1 (иногда пишут от 0% до 100%):

0 — полное равенство: у всех одинаковый доход.

1 — максимальное неравенство: весь доход у одного человека, остальные ничего не получают.

Чем выше индекс Джини, тем сильнее неравенство.

На чём основан
Его считают на основе кривой Лоренца — графика, показывающего:

по оси X — накопительную долю населения (например, беднейшие 10%, 20%, 30 %…),

по оси Y — накопительную долю дохода, которым они владеют.

Если бы все были равны, кривая была бы диагональю 45°. На практике она «провисает» вниз — и индекс Джини фактически измеряет, насколько сильно она отклоняется от идеальной равной линии.

Пример интерпретации:

  • 0,25–0,3 — относительно равномерное общество.
  • 0,4–0,5 — заметное неравенство.
  • 0,5 — очень высокое неравенство.

Это не Кейнс! Рынок может оставаться иррациональным дольше, чем ты — платежеспособным

Чья цитата? “Рынок может оставаться иррациональным дольше, чем ты — платежеспособным.”

ОТВЕТ:

Цитату «The Market Can Remain Irrational Longer Than You Can Remain Solvent» приписывает Джону Мейнарду Кейнсу, но так ли это?

В 1986 году газета The Advertiser из Монтгомери, штат Алабама, писала о выступлении влиятельного финансового советника по имени Гэри Шиллинг. Кейнс не упоминался, когда Шиллинг использовал афоризм.

Следующее свидетельство — колонка Гэри Шиллинга в журнале Forbes в феврале 1993 года: «Прежде всего, в 1993 году помните: рынки могут оставаться иррациональными гораздо дольше, чем вы и я — платежеспособными.»

На данный момент Шиллинга — главный кандидат на авторство этой поговорки. Джон Мейнард Кейнс умер в 1946 году. Он получил «кредит» за афоризм к 1999-му. Такая длинная задержка делает доказательства в пользу атрибуции Кейнсу очень слабыми.

Существует иное, тематически родственное высказывание, которое десятилетиями приписывали Кейнсу и которое могло повлиять на переатрибуцию рассматриваемой фразы:

Нет ничего столь губительного, как рациональная инвестиционная политика в иррациональном мире.

Между этими двумя цитатами есть концептуальное пересечение, и они разделяют ключевое слово «иррациональный».

В 1997 году новостной материал Associated Press процитировал А. Гэри Шиллинга, использовавшего максиму. Речь шла о рынке и меняющихся процентных ставках. Шиллинг не приписывал афоризм кому-то ещё:

«Тогда у нас может появиться более ясное представление о картине процентных ставок, — сказал А. Гэри Шиллинг, отмеченный наградами прогнозист и президент A. Gary Shilling & Co. из Спрингфилда. — Учитывая волатильность, вы по сути бросаете кости. Я остаюсь в стороне. Рынок может оставаться иррациональным куда дольше, чем я — платёжеспособным».

В 1999 году The New York Times опубликовала статью с комментарием финансового консультанта из Флориды Гарольда Р. Ивенски, который приписал максиму Кейнсу:

Он остаётся убеждённым сторонником распределения активов, хотя сказал, что в течение квартала ему вспоминалась отрезвляющая рыночная поговорка Джона Мейнарда Кейнса: «Рынки могут оставаться иррациональными дольше, чем вы — платёжеспособными».

В 2002 году автор в издании Investors Chronicle приписал цитату и Кейнсу, и 1930-м годам. В этой версии использовано слово «stay» («оставаться») вместо «remain»:

Урок стар как мир. Как говорил Кейнс в 1930-е: «Рынки могут оставаться иррациональными дольше, чем вы — платёжеспособными».

В 2007 году статья в BusinessWeek приписала фразу Кейнсу:

Самая сложная часть медвежьей ставки — тайминг. Можно быть правым, что рынок или сектор переоценён, но ошибиться по времени. Именно это имел в виду экономист Джон Мейнард Кейнс, когда говорил: «Рынок может оставаться иррациональным дольше, чем вы — платёжеспособным».

QI связался с финансовым журналистом Джейсоном Цвайгом из The Wall Street Journal, который в 1993 году работал в Forbes, и он полагает, что слышал это выражение ещё в конце 1980-х. Это согласуется с цитированием 1986 года у Шиллинга.

Вывод: Эта фраза появилась в печати к 1986 году и была тесно связана с финансовым аналитиком А. Гэри Шиллингом. По текущим данным, вероятно, именно Шиллинг сформулировал этот афоризм. Доказательства связи цитаты с Кейнсом слабы и, возможно, объясняются путаницей с другой приписываемой Кейнсу фразой, упомянутой выше.

Крах Бреттон-Вудской системы в

Окончание Бреттон-Вудской системы — это отказ США в 1971–1973 гг. от обмена долларов на золото и распад режима фиксированных курсов, созданного после Второй мировой война.

В итоге мир перешёл к плавающим валютным курсам, а золото перестало быть «якорем» международных денег.

Что такое Бреттон-Вудс?

С 1944 года доллар — главная резервная валюта, привязка по курсе $35 за тройскую унцию золота. Остальные валюты привязаны к доллару в узких коридорах.

МВФ следил за курсами и помогал при дисбалансах; цель — стабильность и восстановление торговли.

Почему система распалась?

  • Триффинова дилемма: для мировой ликвидности США должны были экспортировать доллары. Отсюда хронические дефициты платёжного баланса и рост внешних обязательств.
  • Инфляционное давление в США (Вьетнам, «Great Society») и отток золота из хранилищ Форт-Нокса.
  • Спекулятивные атаки и реальная переоценка доллара: страны не хотели держать доллары, если их нельзя надёжно обменять на золото.

Ключевые даты

15 августа 1971 года — «шок Никсона»: США односторонне приостанавливают конвертацию доллара в золото.

Декабрь 1971 года — Смитсоновское соглашение: попытка «перенастроить» фиксированные курсы (шире коридоры, разовые ревальвации/девальвации).

Март 1973 года — главные валюты переходят к свободному плаванию.

Ямайские соглашения 1976 года — юридическое закрепление плавающих курсов и «демонетизация» золота в системе МВФ.

В итоге курсы стали определяться рынком; выросла волатильность и роль валютных хеджей/деривативов.

Доллар остался доминировать — но уже без золота.

Статус доллара как основной резервной валюты сохранился благодаря размерам экономики США, глубине рынков и доверия к институтам.

МВФ сместился от «сторожа курсов» к кредитору последней инстанции для стран с кризисами.

Расширилось использование СДР (спецправ заимствования) как дополнительного резервного актива.

Взрывной рост евродолларового рынка, кросс-граничных потоков капитала и деривативов; либерализация движений капитала в 1980-90-х.

Случились инфляционные 1970-е годы и последующая «контрреволюция» монетарной политики. На фоне нефтяных шоков и снятия якоря золотого паритета — высокая инфляция и стагфляция в развитых странах.

Странам потребовались собственные режимы (инфляционное таргетирование, валютные коридоры, «грязное плавание»), валютные резервы и макропруденциальные меры.

Окончание Бреттон-Вудса заменило фиксированный, «золотой» якорь на рыночное ценообразование валют и доверие к институтам. Это дало миру гибкость и ускорило финансовую интеграцию, но принесло и новую нестабильность — скачки курсов, инфляционные волны и периодические валютно-долговые кризисы.

Анархокапитализм — глупая утопия

Чем анархокапитализм отличается от либертарианства?

ОТВЕТ:

Либертарианство — это философия минимизации государственного вмешательства в жизнь человека. Его ключевые принципы:

  • индивидуальная свобода выше всего;
  • частная собственность — священна;
  • рынок должен быть максимально свободным;
  • роль государства — защищать жизнь, свободу и собственность (но не управлять экономикой).

При этом либертарианцы не всегда против государства вообще — многие из них признают необходимость «ночного сторожа» — минимального государства, которое обеспечивает оборону, суд, полицию, защиту прав собственности.

Такой подход часто называют минимархизмом.

Анархокапитализм — радикальная форма либертарианства.

Он идёт на шаг дальше, полностью отрицая необходимость государства, даже минимального.

Основные идеи анархокапитализма:

  • все функции государства (суд, полиция, дороги, деньги и т.д.) должны выполняться на добровольной рыночной основе частными структурами;
  • общество может существовать по принципам частного права и договорных отношений;
  • принуждение (в т.ч. налоги) — это форма насилия, несовместимая со свободой.

Ключевые авторы: Мюррей Ротбард, Дэвид Фридман, Ханс-Герман Хоппе. Их идеи во многом противоречат мыслям Роберта Нозика, Фридриха Хайека, Милтона Фридмана.

Анархокапитализм — это крайняя форма либертарианства, в которой логика свободы доводится до полного отказа от государства.

Почему лосось (сёмга) так подорожал в последние годы?

Есть несколько взаимосвязанных причин, из-за которых лосось (и особенно выращиваемый лосось, «farm-salmon») подорожал за последние годы. Вот основные из них:

Увеличение затрат на корм, энергию и логистику
— Стоимость рыбного и прочего корма (рыбная мука, масла, др.) растёт под давлением цен на сырьё и транспорт.
— Транспортировка — морской и наземный — стала дороже из-за роста цен на топливо, сложностей с логистикой и ограничений на перевозки.
— Упаковка, охлаждение, хранение также подорожали из-за повышения цен на электроэнергию и материалы.

Биологические риски, болезни, паразиты
— В аквакультуре распространена проблема морских вшей (sea lice), которые могут сильно повреждать рыб и вызывать потери.
— Болезни, эпидемии, неблагоприятные экологические условия (цветение водорослей, высокие температуры, загрязнение) могут привести к массовой гибели или замедлению роста.
— Эти риски заставляют производителей тратить больше на ветеринарию, профилактику и контроль, что закладывается в цену.
— В научной работе указано, что расходы на удаление паразитов сопоставимы с расходами на корм — и они играют важную роль в оценке стоимости хозяйства.

Ограничения по средам обитания и рост производства
— Лицензионные и экологические ограничения ограничивают, где можно выращивать лосося в океанских сетках.
— Возможности расширения производства в море не безграничны, особенно учитывая требования по качеству воды, температуры, экосистемному воздействию.
— Инвестиции в современные технологии (например, закрытые системы, выращивание на земле) очень капиталоёмки, поэтому доля таких систем пока небольшая.

Спрос и конкуренция на мировом рынке
— Потребление морепродуктов растёт, и лосось часто воспринимается как «здоровая» рыба с омега-3, что поддерживает спрос.
— Китай, США и другие рынки активно увеличивают импорт лосося.
— Периодически спрос усиливается перед праздниками, сезонами, что создаёт ценовые пики.

Сбои поставок и логистики
— Природные катастрофы (наводнения, оползни), ухудшение транспортной инфраструктуры могут нарушать поставки. Например, в Норвегии были перебои с ж/д перевозками, что отразилось на экспорте.

— Таможенные барьеры, тарифы, квоты, ограничения импорта/экспорта также могут добавлять издержки и риски.

Качество, ассортимент и дефицит «премиального» лосося
— Не весь лосось одинаков: свежий «whole fish», крупные тушки, высокое качество — всё это ценится выше. При нехватке «элитных» продуктов цены на них растут сильнее.

— Иногда производители удерживают часть продукции под контрактами, а на свободный рынок выходит меньше, что усиливает дефицит на спотовом рынке.

Колебания уловов дикой рыбы
— У дикого лосося уловы могут падать из-за экологических стрессов, изменения климата, загрязнений и др. Это уменьшает конкуренцию и «подталкивает» цену выращиваемому лососю.

— Например, по данным на Аляске — уловы розового лосося (pink salmon) снизились по сравнению с прогнозами, что сказывается на общем предложении на рынке.

Инфляция и макроэкономические факторы
— Общий рост цен (инфляция) делает более дорогими все компоненты себестоимости лосося (зарплаты, материалы, энергию).
— Доллар/валютные курсы, таможенные пошлины и обменные курсы могут усугублять международные закупки.

Почему именно «в последние годы» наблюдается особенно сильный рост?Биологические и экологические вызовы усилились — повышение температур воды, экстремальные погодные события, более частые болезни и стрессовые условия для рыб.

После пандемии цепочки поставок стали более хрупкими, логистика — менее предсказуемой.

Повышение интереса к «здоровому питанию» усилило спрос на полезные виды рыбы — и лосось оказался одним из бенефициаров этого тренда.

Технологии альтернативного выращивания (на земле, в замкнутых системах) пока недостаточно развиты и дороги, чтобы значительно снизить зависимости от морских ферм.

Почему тогда морская форель стоит намного дешевле лосося?

Морская форель — это, по сути, тот же род (Salmo), но другой вид. Лосось — Salmo salar (атлантический). Морская форель — Salmo trutta trutta.

Они близки, но форель растёт быстрее и меньше, поэтому на её выращивание уходит меньше корма и времени, смертность ниже. Производственные издержки на 1 кг рыбы ниже примерно на 15–25% по сравнению с лососем.

Форель выращивают в тех же морских сетях, что и лосося, но в меньших масштабах и с меньшей плотностью посадки, что снижает стресс и потери.

Форель меньше подвержена паразитам (морским вшам) — одна из главных проблем лосося.

Она лучше переносит изменения температуры и солёности, поэтому требует меньше профилактических расходов. Биологически она «удобнее» и дешевле в уходе.

Лосось (salmon) стал глобальным брендом — его потребляют от США до Китая.
Форель же остаётся нишевым продуктом, известным в Скандинавии, Польше, Германии.

Рестораны и ритейл в меню чаще пишут «salmon», потому что он воспринимается как более «премиальный» продукт.

Многие потребители не различают их на вкус, но психологически предпочитают «лосося».

В результате форель продаётся с меньшей наценкой, чтобы стимулировать спрос.

На международных аукционах лосось участвует активнее, и его цена формируется под влиянием биржевых факторов (спрос из США, Японии, Китая). Форель такой глобализации почти не испытала.

Хотя вкус похож, различия есть. Форель обычно менее жирная, имеет светлее мясо и тонкий аромат. Лосось — более жирный и насыщенный, что делает его привлекательнее для суши, гриля и ресторанов. Из-за этого шефы и маркетинг охотнее берут лосося как «премиум». То есть часть цены — это не себестоимость, а бренд и престиж.

Оптовые экспортные цены (так называемые «export or farm-gate prices») в Норвегии в 2024–2025 годах составляли 110–130 NOK/кг (примерно 10–12 евро/кг) за лосося, и 75–90 NOK/кг (7–8 евро/кг) за форель. То есть разница держится на уровне 25–35%.

Самые дорогие предметы в компьютерных играх

Стоимость престижных артефактов в компьютерных играх сильно зависит от типа игры, её экономики и редкости предмета. Можно выделить несколько категорий:

Онлайн-игры с внутриигровым рынком (MMORPG, шутеры, MOBA). Внутриигровая валюта: артефакты могут стоить от сотен до миллионов игровых монет.

Реальные деньги: редкие предметы в Dota 2, CS:GO, World of Warcraft и других играх иногда продаются за десятки, сотни и даже тысячи долларов. Например редкие ножи в CS:GO могут стоить $500–$10 000 и выше;

Уникальные маунты или аккаунты в World of Warcraft — $200–$1000+.

Коллекционные карточные игры (Hearthstone, MTG Arena). Престижные карты обычно добываются через пакеты или события, их стоимость выражается в реальных деньгах через покупку бустеров. На вторичном рынке физические карточки Magic: The Gathering могут стоить сотни тысяч долларов, но в цифровом виде цены обычно ниже и ограничены официальной системой.

В интернете есть такая информация о самых крупных сделках.

AK-47 | Case Hardened #661 Blue Gem (StatTrak FN, CS2) — «свыше $1,000,000» (2024). О сделке заявлял посредник (roflm0nster); профильные медиа зафиксировали как рекорд.

AK-47 | Case Hardened #661 (MW) + 4× Titan Holo (Counter-Strike: Global Offensive (CS:GO) — ~$400,000 (2023). Сделка освещалась Vice и маркет-площадками (часть бандла >$500k).

Club NEVERDIE (Entropia Universe) — $635,000 (2010). Продано по частям; крупнейший лот — $335,000 Джону «FOMA» Калуну. Подтверждают Forbes и пресс-релиз Planet Calypso/PR Newswire.

Crystal Palace Space Station (Entropia Universe) — $330,000 (2009). Покупатель — Buzz «Erik Lightyear». См. вики EntropiaPlanets, TechCrunch, а также материалы Forbes.

Monria (луна, Entropia Universe) — $150,000 (2013). Аукцион MindArk; подтверждают страницы MindArk/Entropia, Engadget, EntropiaPlanets.

Souvenir AWP | Dragon Lore, Factory New, автограф Skadoodle (CS:GO) — $61,000 (2018). Новость PC Gamer.

Ethereal Flames Pink War Dog (Dota 2) — ~$38,000 (2013). Репорты GameSpot и Forbes о продаже коллекционером PAADA.

Legatus Pack (Star Citizen) — $27,000 (2018) / актуальная версия 2024 — ~$48,000. Пакет с «всеми кораблями»; это покупка набора, но реальная цена.

One-of-a-kind Sword (Age of Wulin) — $16,000 (2011). Аукцион до релиза игры; подтверждают TIME и Game Informer.

Аккаунт Rogue (World of Warcraft) — ~$9,500 (2007). Сделки по аккаунтам нарушают условия пользования, но случай зафиксирован Engadget и фан-форумами.

Почему H100 от Nvidia это революция

Nvidia H100 — это графический процессор (GPU) для центров обработки данных, выпущенный компанией Nvidia в 2022 году. Его основное назначение — ускорение вычислений в задачах искусственного интеллекта (AI), машинного обучения, высокопроизводительных вычислений (HPC) и работы с большими данными.

На изображении показан Nvidia H100 в исполнении SXM (SXM5 модуль) — это не видеокарта в привычном виде, а серверный модуль, который устанавливается на материнскую плату дата-центровых систем (например, HGX H100 или DGX H100).

То есть на фото — именно вычислительный модуль, и его масса меньше килограмма.

Ключевые особенности H100:

Архитектура Hopper — новое поколение GPU, пришедшее на смену архитектуре Ampere (A100).

Ориентирован на AI: оптимизирован для работы с нейросетями, особенно генеративными моделями (LLM вроде GPT-4, Claude, Gemini и т.д.).

Производительность:

до 60 ТФлопс FP64 (двойная точность).

до 1000+ ТФлопс в режимах с низкой точностью (FP8, INT8), что важно для обучения и инференса больших моделей.

NVLink 4.0 — высокоскоростное соединение между GPU для масштабирования в суперкомпьютеры.

HBM3 память — до 80 ГБ сверхбыстрой памяти с пропускной способностью более 3 ТБ/с.

Поддержка MIG (Multi-Instance GPU), позволяющая делить один H100 между несколькими пользователями.

H100 от Nvidia используется в дата-центрах для обучения и запуска больших языковых моделей (ChatGPT, Claude, Gemini и т.п.); в суперкомпьютерах и облачных сервисах (AWS, Azure, Google Cloud); в проектах, где нужно обучать ИИ на сотнях миллиардов параметров.

Стоимость одного H100 зависит от конфигурации и поставщика и обычно $25 000 – $40 000 за одну карту. В системах вроде Nvidia DGX H100 (8 GPU + CPU + инфраструктура) цена может превышать $300 000.

Если задачи требуют большой универсальности, не только обучения нейронных сетей, возможно A100 будет достаточно и сможет быть более экономичным вариантом, особенно если инфраструктура или бюджет ограничены.

Если модель не такая большая, или нет надобности в экстремально высокой пропускной способности и самого свежего оборудования, A100 может быть «достаточно хорошим».

Если цель — обучение больших языковых моделей (LLMs), генеративных моделей, требующих огромной параллельной работы и работы с FP8 / смешанной точностью, — H100 будет давать значительные преимущества.

Почему Intel проиграл конкуренцию Nvidia

Почему Intel не смогла повторить успех Nvidia в области GPU, AI и дата-центров? Причины тут комплексные — это и технологии, и стратегия, и экосистема. Разберём по частям:

  1. Архитектура и технологии

Nvidia уже с 2006 года (CUDA) делает GPU не просто для графики, а для параллельных вычислений. Они десятилетиями оттачивали архитектуру для задач ML/AI, HPC и облаков.

Intel делала ставку на CPU (x86), которые сильны в универсальности, но плохо масштабируются для massively parallel workloads (обучение нейросетей, графика).

Попытки Intel выйти на рынок GPU (Intel Graphics, Arc, Ponte Vecchio) запоздали, и архитектура пока уступает по эффективности.

  1. Софт и экосистема

CUDA — это не просто API, а целая экосистема: библиотеки, компиляторы, оптимизации, комьюнити, готовые решения.

У Intel альтернативы типа oneAPI и OpenCL не получили массового adoption. Многие разработчики даже не рассматривают их, потому что «всё уже на CUDA».

Эффект «lock-in»: учёные, компании и разработчики завязаны на Nvidia SDK, и переходить невыгодно.

  1. Тайминг и стратегия

Nvidia очень рано сделала ставку на AI + GPU, когда большинство не верило, что это рынок будущего.

Intel в тот момент продолжала «выжимать» процессоры, делала ставку на x86 dominance и серверные CPU. Они даже пропустили тренд мобильных чипов (ARM в смартфонах).

Когда Intel поняла значимость AI, Nvidia уже имела head start на 10+ лет.

  1. Производственные и бизнес-ограничения

Intel много лет страдала от проблем с собственным техпроцессом (задержки 10 нм, отставание от TSMC).

Nvidia заказывает производство у TSMC и получает доступ к передовым узлам раньше Intel.

Intel исторически держала модель «всё делаем сами», что обернулось слабой гибкостью.

  1. Бизнес-модель

Nvidia построила платформенный бизнес: GPU → CUDA → DGX → облачные сервисы (Nvidia AI Enterprise, Omniverse). Они продают не «железо», а «готовую инфраструктуру для AI».

Intel больше мыслит в категориях «железо + чипы», что в современном AI-буме выглядит недостаточно.

Intel может делать GPU, может делать AI-ускорители (Gaudi, Habana, Ponte Vecchio), но они не стали стандартом рынка. Nvidia же успела создать технологический и экосистемный «замок», который очень трудно сломать.

В чем проблема с либертарианцами

Знаменитые люди, такие как Павел Дуров и Евгений Чичваркин, называют себя либертарианцами. Однако эта идеология, настолько же утопична как идеи всеобщего равенства от коммунистов.

Ниже критика идей либертарианства с точки зрения их практической применимости, подкреплённая цитатами как от сторонников либертарианства, так и от их критиков.

  1. Отсутствие примеров реальной реализации

«Нельзя сказать, что в мире не хватало стран для эксперимента с либертарианством. Есть 193 суверенных государства — члены ООН, или 195, если учитывать Ватикан и Палестину, которым предоставлен статус наблюдателей… Неужели хотя бы одна страна из почти двухсот не смогла бы иметь минимальное правительство, свободную торговлю, открытые границы, декриминализованные наркотики, отсутствие государственных пособий и системы государственного образования?» — пишет публицист Майкл Линд в известной заметке 2013 года.

Майкл Линд констатирует, что ни одна из примерно 195 стран мира не реализовала полностью либертарианскую модель: минимальное государство, открытые границы, отказ от обязательности образования * соцобслуживания и — всё это остаётся лишь теоретической утопией.

Даже в США, которую иногда называют «очень либертарианской» в ранних этапах, многие группы (женщины, коренное население, рабы) лишены были реальной свободы.

  1. Игнорирование рыночных и экологических провалов

Критики указывают на неспособность рынка сам по себе решать экологические внешние эффекты, такие как загрязнение или потеря биоразнообразия — проблема, которую либертарианцы часто стремятся снять со своих плеч.

Либертарианская философия может быть излишне абстрактной, поверхностной по отношению к исторической реальности и устойчивому развитию.

  1. Этические противоречия и ограниченность свободы

Г. А. Коэн критикует идею: «свобода собственника — это ограничение чужой свободы». Возможность частной собственности означает подавление прав других.

Роберт Ли Хейл утверждает, что laissez-faire — это не свобода, а система принуждения со стороны собственников.

Джеймс Стерба оспаривает идею ненарушаемой отрицательной свободы, опираясь на принципы морали и справедливости: «свобода бедных должна иметь приоритет, если это жизнь или смерть».

Джонатан Вулф считает либертарианскую аргументацию о свободном рынке «непоследовательной» и прячущей в себе утилитарные мотивы.

Жёсткий индивидуализм либертарианства может подорвать справедливость и фактически ограничивать свободу тех, у кого меньше ресурсов.

  1. Проблема мошенничества и отсутствия морального фундамента

В либертарианской системе трудно выстроить единые стандарты против мошенничества. Ротбард разрешал запрет лишь на явное мошенничество, но не на ложное представление истины.

Джеймс Чайлд заявил, что основные принципы либертарианства не обеспечивают запрет на мошенничество («…basic libertarian principles ‘do not support a prohibition of fraud’»).

Практический вывод: системы свободного рынка не всегда справляются с внутренними моральными угрозами без институциональной поддержки.

  1. «Атомистическое» понимание личности

Традиционные либералы упрекают либертарианство в редукции личности до атома, игнорирующем семьи, общины и социальные институты.

Отсутствие социальных связей и ответственность перед обществом может свести человека к изолированному индивиду без глубоких связей и солидарности.

Практический вывод: здоровье общества требует учёта связей и ответственности, за пределами индивидуальных прав.

  1. Внутренняя философская слабость

В либертарианстве нет чёткой теории свободы, её определения часто размыты.

Даже Роберт Нозик, большой философский авторитет в либертарианстве, с возрастом критиковал собственные идеи: он начал поддерживать наследственный подоходный налог и демократию.

Либертарианская философия нуждается в уточнении и внутренней самооценке, иначе она рискует стать непоследовательной или оторванной от реальности.

  1. Защита от критики со стороны самих либертарианцев

Cato Institute и другие либертарианские источники признают критику как часть роста: «массовое сопротивление идеям — признак успеха».

Cato Blog отвечает на обвинения в доверии к «нейтральному рынку идей», при которых общество может превратиться в «бойню».

*Основные идеи тут такие:

Добровольность: каждый человек и семья должны иметь право выбирать, где и как учиться (школа, частные курсы, домашнее обучение, онлайн-платформы и т.д.).

Конкуренция: если убрать государственную монополию, появится больше разнообразных форм образования, которые будут подстраиваться под интересы и потребности людей.

Финансирование: многие либертарианцы считают, что образование не обязательно должно финансироваться через налоги; его можно поддерживать через частные инвестиции, стипендии, фонды и благотворительность.

Личная ответственность: человек сам отвечает за то, чтобы учиться и использовать свои знания для улучшения своей жизни.

Что такое laissez-faire

Хорошо, давай разберём термин laissez-faire максимально подробно — как его понимают, откуда он появился, как применяется, и какие есть аргументы «за» и «против».

  1. Определение

Laissez-faire (фр. «позвольте делать», дословно — «пусть делают, пусть идут») — это принцип экономической философии, предполагающий минимальное вмешательство государства в экономику.
Главная идея: свободный рынок сам регулирует производство, цены и распределение ресурсов эффективнее, чем государство.

«Наилучшее правительство — это то, которое управляет меньше всего» (вариация идеи, приписываемая Томасу Джефферсону и сторонникам laissez-faire).

  1. Исторические корни

Термин появился во Франции в XVII веке. Его связывают с купцами и экономистами-физиократами.

По легенде, министр финансов Людовика XIV Ж. Кольбер спросил промышленника Лежандра, что нужно для процветания торговли. Тот ответил: «Laissez-nous faire» («оставьте нас в покое»).

В XVIII–XIX веках идея получила развитие у Адама Смита, Дэвида Рикардо, Джона Стюарта Милля.

В США laissez-faire стало влиятельной доктриной в XIX веке, особенно во время индустриализации.

  1. Ключевые принципы

Свобода предпринимательства — каждый может производить и продавать без государственных барьеров.

Свободная конкуренция — рынок сам находит баланс спроса и предложения.

Неприкосновенность частной собственности.

Минимальные налоги и регулирование.

Государство ограничено: полиция, суды, армия — охрана прав собственности и внешняя защита.

  1. Аргументы в поддержку

Эффективность: свободный рынок стимулирует инновации и экономический рост.

Личная свобода: отсутствие избыточного контроля государства.

Гибкость: бизнес быстрее реагирует на изменения спроса, чем бюрократия.

Снижение коррупции: меньше регулирующих органов — меньше возможностей для злоупотреблений.

  1. Критика laissez-faire
    Рынок не всегда саморегулируется — возникают кризисы перепроизводства, безработица (пример — Великая депрессия 1929 г.). Монополии и олигополии подавляют конкуренцию. Проблема внешних эффектов: загрязнение, экологический ущерб, издержки на третьих лиц.

Угроза социального неравенства: богатые богатеют, бедные остаются без защиты. Отсутствие систем здравоохранения и образования для всех. Роберт Ли Хейл писал: laissez-faire — это не «свобода», а система, где властью обладают собственники, а остальные вынуждены подчиняться.

Карл Поланьи называл идею «саморегулирующегося рынка» утопией: общество всегда требует защиты от разрушительных сил «дикого рынка».

  1. Современные применения

В чистом виде laissez-faire почти нигде не реализуется. Элементы этой философии есть в Гонконге (низкие налоги, минимальное вмешательство государства в экономику), Сингапуре (частично: низкое регулирование бизнеса, но активное вмешательство государства в стратегические отрасли).

В США сторонники «правых либертарианцев» и некоторых экономистов из Чикагской школы (например, Милтон Фридман) часто опираются на идеи laissez-faire.

То есть Laissez-faire — это радикальная форма экономического либерализма, утверждающая, что рынок лучше всего работает без государственного контроля. В практике выяснилось: полностью свободный рынок ведёт к кризисам, неравенству и социальным потрясениям. Поэтому сегодня чаще применяется смешанная экономика — комбинация рыночной свободы и регулирующих механизмов.